Не мудрено, ведь ее растили как мисс-нельзя-делать-неправильно, устои и традиции южан она впитала с молоком матери. И хотя потом всю жизнь в ней прорывалась другая южанка — бунтарка Скарлетт О’Хара, — Кортни во многом осталась верна тому, чему ее учили в родительском доме. (Она, например, хранила свою девственность до 20 лет — большая редкость по нынешним временам.) Кокс страшно раздражается, когда ее сравнивают с педантичной аккуратисткой Моникой. Но она действительно очень на нее похожа. Так же, как наседка Моника, Кортни опекает и поучает своих друзей, так же, как чистюля Моника, не выносит беспорядка. Говорят, Кортни, приходя в гости, складывает стопочками журналы, стелит салфетки под тарелки и расставляет коллекцию дисков хозяев в алфавитном порядке.

Судьба барабанщицы
Кокс родилась 15 июня 1964 года в обеспеченной семье в пригороде Бирмингема, в Алабаме, и в детстве была идеальной маменькиной дочкой. Она общалась с детьми из приличных семей, посещала приличные клубы, увлекалась модными видами спорта: плавала, играла в теннис — и при этом прекрасно училась. Но слишком энергичная Кортни плохо вписывалась в размеренный ритм жизни сдержанного американского юга с его непреложными традициями и размеренным укладом. Немного нарочитая алабамская учтивость душила ее, как алабамская жара: Кортни не любила прятать свои чувства в скорлупу приличий. Она всегда была не по-южному открыта, особенно когда дело касалось чувств: «Я помню, что все время хотела поделиться с мамой самым сокровенным: от первого поцелуя до первого… всего остального. А она останавливала меня: стоп, стоп, подожди, не сваливай на меня столько информации».

До того как стать с мамой близкими подружками, как теперь, Кортни пришлось много поплакать в подушку. Ей, младшей из четверых детей (у нее две сестры и брат), было всего 10, когда развелись родители. Отец был человеком очень общительным и рисковым; а мать — практичной и обстоятельной. В Кортни прекрасно уживается и то, и другое: «Я действительно очень разная и переменчивая. Одна часть меня предпочитает ясность, другая ее опасается». Несмотря на то, что дочь осталась близка с обоими родителями и со временем убедилась, что врозь им живется лучше, примириться с их разводом она смогла не сразу.

Когда через пару лет мать вышла замуж, а отец женился во второй раз, и у Кортни появились еще девять братьев и сестер, обратить на себя внимание родителей ей стало еще труднее. Она осталась в Бирмингеме с матерью и ее новым мужем, бизнесменом из Нью-Йорка, Хантером Копландом. Самоутверждение 13-летней пай-девочки проходило внешне почти гладко, она, правда, немного побунтовала, принявшись учиться играть на ударных инструментах. Затем в старших классах устроилась подрабатывать в магазине и на свои деньги купила первую машину. Ей было 16.

В Нью-Йорк, Нью-Йорк…
«Когда развелись родители, мне показалось, что теперь я все должна делать сама, — говорит она о том ажиотаже, который охватил ее на пути из Алабамы в шоу-бизнес и отпустил не так давно. — Я как-то сразу повзрослела, может быть, и оставалась эмоционально незрелой, но заботиться о себе научилась очень быстро».

Сначала она попыталась стать архитектором, но, отучившись всего год, по совету отчима — «выбирайся из Бирмингема, поезжай в Нью-Йорк, а там будет видно» — бросила учебу. В клане Копландов многие занимались шоу-бизнесом и поп-музыкой: сводный кузен Кортни, Стюарт Копланд, был основателем и ударником в группе Police (в которой начинал Стинг), а его брат Айан — главой известного нью-йоркского музыкального агентства. У него в офисе и появилась Кортни с чемоданчиком и амбициями супермодели.

Палочка-выручалочка
Свою первую встречу с 18-летней сводной кузиной-провинциалкой Айан запомнил хорошо: «Мы все были поражены ее целеустремленностью и бесстрашием. Она была прирожденным лидером». Он взял ее на должность помощницы-секретарши и скоро заметил, что она руководит всем офисом и организует всех и вся, включая его самого. Но у нее еще оставалась пропасть энергии и энтузиазма. С помощью босса Кортни скоро открыла двери престижного модельного агентства «Форд», и ее фотографии стали появляться на обложках журналов и любовных романов для тинейджерок. Оттуда она двинула в телерекламу, став моделью нескольких косметических линий и «Тампакса».

Ее стали приглашать в телесериалы. Тем временем расцветал ее служебный роман с кузеном-боссом, который был на 15 лет старше. Они прожили вместе три года, за которые Айан хорошо понял, что Кортни «невероятно заботливая, ответственная, но в то же время очень властная женщина». Она месяцами буквально не отходила от его постели, когда он свалился с серьезной травмой спины. Она кормила его с ложечки, купала и возила по врачам, вникая во все сугубо медицинские детали.

Забота об окружающих — в этом Кортни как будто видит свое предназначение. Она, как всеобщая сиделка, навещает больных родственников и знакомых, приезжает к ним домой с полной сумкой лекарств или часами сидит в больничных палатах. Как удается ей совмещать это со съемками? Непонятно. Но все друзья в один голос рассказывают, как месяцами не могут застать ее дома, но стоит заболеть — и Кортни тут как тут.

С легкой руки Де Пальмы…
Жизнь Кокс в корне изменило объявление об отборе кандидаток на съемки для видео Брюса Спрингстина «Танцы в темноте». Обещали 350 долларов, и Кортни, отксерив свое уже довольно солидное резюме, отправилась на кастинг: «Там была куча народу, сотни разодетых длинноногих танцовщиц. Я приперлась в джинсах, в кроссовках и тут же поняла, что мне здесь не место». Но она оказалась среди финалисток, которых заставили танцевать перед режиссером клипа маститым Брайаном Де Пальмой (он уже снял множество фильмов, в том числе «Лицо со шрамом»). Кортни чуть не провалилась сквозь землю и до сих пор вспоминает тот день как чуть ли не главный конфуз своей жизни: «Я не только совсем не умела танцевать, я была еще и очень стеснительной. Просто покачалась вперед-назад, и все».

Но ее взяли. И не только на роль фанатки в полуобморочном состоянии, которую Брюс вытаскивает на сцену, но и на концерт, где состоялась премьера песни. И вот она уже на MTV, с ангельской улыбочкой, постриженная под мальчика, крутит затянутыми в джинсы узкими бедрами. «После этого все переменилось. Стали звонить агенты, потому что я была девушкой из клипа Спрингстина. На улице люди оборачивались и кричали: «Эй, красотка, как там Брюс?» Я не могла поверить, что это не сон».

В 1985 году ей дали роль в сериале, съемки которого, правда, вскоре свернули, но последовало приглашение на другой, теперь комедийный — «Семейные узы» в 1987-м. Так она попала в Калифорнию и решила там осесть: начала откладывать деньги на свой собственный дом. Когда в 1989-м «Семейные узы» закрылись, ее звали в другие сериалы, но она выбрала кино: «Мне не чужды приступы дурновкусия». За период между «Семейными узами» и «Друзьями» ее фильмография, прямо скажем, не изобилует блокбастерами и классикой кино: «Повелители Вселенной», «Кокон: возвращение» и мельчайшие телероли, например в «Она написала убийство».

Выстрелы «в молоко», наверное, так и продолжались бы, не согласись она присоединиться к никому не известным молодым актерам, которые скоро стали ее партнерами и друзьями, кстати, и в жизни тоже. На первом просмотре ее выбрали на роль Рейчел (до Дженнифер Энистон), но она запротестовала. «Им показалось, что я слишком хрупкая и ранимая для роли упертой Моники, — говорит она, потешаясь над самой этой мыслью, — и я сказала, что они меня плохо знают».

После «Эйса Вентуры» с Джимом Кэрри она отказалась от комедий и решила заполнить отпуск от съемок «Друзей» психологическим триллером «Крик» Веса Крейвена. Где сыграла абсолютно новый для себя характер — беспринципную стерву-репортершу, пытающуюся сделать карьеру на истории о серийном убийце, терроризирующем небольшой городок. Эгоистичная интриганка, манипулирующая фактами и людьми, заканчивает с криком в луже крови — совсем уж не «Центральная кофейня».

Бэтмен не навсегда
Годы в сериалах, которые приходилось совмещать с рекламными роликами, были безумными по нагрузкам. И, может быть, даже хорошо, что у нее тогда не было «серьезных работ» — зато оставалось время для любви.

«Это был огромный период в моей жизни, когда самым важным была любовь. Конечно, если бы меня спросили: «Тебя что, совсем не беспокоит твоя карьера?» — я бы ответила: конечно, беспокоит, но это было бы неправдой. Во мне тогда не было никаких амбиций. Я боялась, что, если зациклюсь на карьере, пропущу что-то важное, пройду мимо любви всей своей жизни. Только теперь меня это не пугает — я поняла, что успею и то, и другое».

Эти слова Кокс относит не только к серьезному и продолжительному роману со знаменитым Бэтменом Майклом Китоном. С 1989 года они не расставались почти шесть лет. Она никак не прокомментировала разрыв и на все вопросы о Майкле и в разгар их романа, и много позже отвечала: «Это слишком важно для меня, чтобы говорить об этом публично». А взгляд ее ясных голубых глаз при этом устремлялся в бесконечность.

Кокс всегда говорила, что ее привлекают мужчины намного старше (с Майклом их разделяло 13 лет): «Мне нравится завоевывать умных зрелых мужчин, учиться у них». Но благодаря поразительной двойственности своей натуры Кортни и сама легко может повести за собой. Ее мужчины утверждают, что она — та, кому хочется сдаться, подчиниться, позволить управлять собой. Те, кто с ней работал, говорят, что из Кокс получился бы отличный штурман в автогонках. Пришло время, и она стала таким штурманом, но не в гонке за призовое место, а в гонке за выживание.

Миссис Кокс-Аркетт
«Если бы не Кортни, я бы сейчас был не солидным женатым человеком, а уже пару лет как мертвецом. Кортни спасла меня от героина», — говорит второй год как супруг миссис Кортни Кокс-Аркетт, Дэвид. (Он брат известных сестриц Аркетт — Розанны и Патрисии, жены Николаса Кейджа.) Если в Китона Кортни влюбилась за роль цепляющегося за жизнь наркомана в фильме «Чистый и трезвый», то Дэвид был наркоманом и алкоголиком наяву, хотя она не сразу это поняла. Когда она увидела его на съемках первого «Крика», он был обычным милым парнем, который ни за что не хотел обращать на нее внимания. «Я все время думала, ну когда он, наконец, снимет наушники, — вспоминает она. — Я очень злилась, а он был спокоен — этакая вещь в себе».

У Дэвида к тому времени был печальный опыт общения с женщинами: никто не выдерживал, его всегда бросали. Но Кортни ведь не из таких, она самоотверженно дружила с ним на протяжении всех трех «Криков», где они вместе играли и где дружба постепенно переросла в нечто большее. Кортни помогла Дэвиду пережить смерть матери, она же снова и снова заставляла его лечиться. И открыла для себя, что мужчины не столь зрелые, не столь успешные в жизни и не столь уверенные в себе, как ее предыдущие партнеры, тоже могут быть очень привлекательными.

«Я раньше думала, что не люблю слабых мужчин, мужчина должен справляться с проблемами, справляться со мной… А теперь не вижу ничего страшного в нерешительных юношах. Я вообще стала более терпимой к людям».

Да уж, можно быть «терпимой» к такому, как Дэвид! Чего стоит одно его предложение руки и сердца. Этот малый (эпитет вполне у местный, потому что он на 7 лет младше Кортни) обставил все как заправский принц. Когда они гостили у отца Кортни во Флориде, Дэвид поднял всех ее родных из-за стола и заставил спуститься на пляж. Там под залпы фейерверка (Дэвид организовал все заранее) он опустился перед Кортни на колени и попросил выйти за него замуж. Все зааплодировали — отец знал о готовящемся спектакле, ведь Дэвид, как и положено, сначала попросил руки дочери у него. А Кортни? Она, бедняга, так разволновалась, что сказала: «Можно я закурю?» И, придя в себя, согласилась. С курением она вяло, но постоянно борется. Кстати, тягу к марихуане Кокс благополучно одолела еще в юности.

Охота к перемене мест
Не оставляет ее лишь одна привычка: охота к перемене мест. А точнее — квартир и домов. Один ее приятель, режиссер, поражался: «За последние девять лет я поменял всего две квартиры и купил одну-единственную машину, а она уже сменила шесть домов и бог знает сколько машин!» Пока ее знакомые довольствуются одним и тем же дизайном своего жилища и ездят на одной и той же любимой машине, Кортни успевает купить, полностью перепланировать, обставить и украсить несколько домов. Говорят, однажды она меняла дизайн своей гостиной 23 раза. У ее калитки всегда пробка: грузовички с пиломатериалами, микроавтобусы с плотниками и водопроводчиками, автомобили садовников и электриков.

«Я никак не могу это объяснить. Но как только я привожу жилье в полный порядок, превращаю его именно в то, что мне было нужно, мне сразу хочется найти что-нибудь новенькое и съехать, а там начать все сначала».

Когда-то Кортни, не хвастая, а констатируя факт, говорила: «У меня есть удивительная способность — я могу одновременно делать 50 дел. И мне не трудно — какая-то часть меня обожает перегрузки».

Сделка есть сделка
Но теперь ее больше волнует не 50, а одно единственное дело, точнее — сделка. Да, да, именно сделка. Дело в том, что на ее антикварном обручальном кольце выгравирована надпись «Сделка есть сделка». Так они с Дэвидом решили относиться к своему браку.

«Сначала я думала, что мне нужен человек, который бы идеально мне подходил. Но потом поняла, что в союзе двоих важнее общие усилия: чтобы отношения сложились, нужно много и долго трудиться обоим, нужно научиться уступать». Они вместе посещают психолога по проблемам супружества, и не потому, что у них за полтора года брака уже накопились проблемы, а «для того, чтобы их не было», как говорит Кортни.

Теперь она живет совсем другой жизнью и только посмеивается над тем, как безуспешно боролась за полный контроль над всем. Раньше она думала, что будет считать себя неудачницей, если в 30 лет не выйдет замуж и не родит детей. Но вот ей уже 36, она абсолютно всем довольна и, возможно, впервые в своей жизни никуда не торопится: «Я теперь отдыхаю и совсем не расстраиваюсь, когда что-то идет не так. Мне понравилось тратить время попусту».

Но энтузиасты кино Аркетты никогда не были бездельниками, и Кортни с Дэвидом не исключение, они снимаются вместе в картине «Психиатр пришел» (The Shrink is in).

Подруга Кокс, одна нью-йоркская художница, любит сравнивать те дома, которые Кортни перепланировала и обставила, с ней самой: «В Кортни заложен фантастической красоты и прочности фундамент, она подвела стены под крышу и приступила к отделке, интерьер уже продуман, но окончательные акценты не расставлены. Кортни еще только открывает саму себя, осознает, кто она есть на самом деле. И для тех, кто любит ее, для нас, ее друзей, этот домик уже стал шедевром».